— Ты хочешь сам раздеться? — в лоб спросила у Макарова.

— Нет. Но…

— Тогда стой и молчи, — я прижала указательный палец к губам мужчины. Он, не долго думая, втянул его в рот, отчего по телу прокатилась волна желания.

Я же продолжила раздевать Макарова, расстегивая рубаху, сдирая ее с плеч и выбрасывая в сторону как нечто ненужное. Мужчина все же позволил мне взять инициативу в свои руки, ожидая дальнейшего развития событий. Медлить дальше я не стала, тем более зная что именно хочу. Я потянулась к пряжке ремня, который и расстегнула в одно движение, дальше же дело пошло быстрее. Опустившись на колени, стянула брюки вместе с бельем, из которого тут же гордо выпрыгнул возбужденный мужской член. Долго любоваться красотой и совершенством линий плоти не стала, приступив сразу же к самому главному, обхватив губами нежную головку.

Надо мной раздался вздох удовлетворения. Аромат мужчины я запомнила еще со случая в беседке, его я бы не спутала ни с каким другим. Мужчина обхватил руками мою голову, задавая ритм движениям. Плоть все глубже и глубже проникала в мой рот, впрочем, я этому не противилась, позволяя Герману руководить и с огромным удовольствием принимая предложенное. Я постаралась еще глубже принять член в себя, но лишь закашлялась с непривычки.

— Вот черт. Прости, — прохрипел мужчина и потянул меня вверх. — Иди сюда.

Я поднялась с колен, не зная что же дальше ожидать от Макарова. Однако первым делом он потянулся ко мне чтобы поцеловать и лишь потом принялся стягивать блузу и освобождать меня от бюстгальтера, для того чтобы в следующий миг наклониться и накрыть губами призывно торчащий холмик груди.

От брюк и белья я избавлялась самостоятельно, следя за тем, как мужчина стаскивает с себя спущенные брюки, мешающие движениям. Стоило нам остаться без одежды, как я тут же была притянута к мужскому телу и крепко поцелована. Меня подхватили под попу и усадили на холодную столешницу. От необычности ощущений я даже вскрикнула, но тут же была отвлечена мужчиной, поднявшим мои ноги и разводящим их в стороны, а всего лишь для того, чтобы склониться надо мной. Я откинулась назад, чувствуя спиною холод стола. Жаркие губы прильнули к моей плоти, а горячий язык прошелся по промежности в поисках входа вглубь тела.

Непривычные ощущения заставили меня застонать и выгнуться дугой. Еще ни разу меня так не ласкали. Я делала минет мужчинам, а вот они мне никогда. Оказалось, что это очень приятное чувство, от которого можно сойти с ума. Однако Герман не остановился на этом, его язык спустился много ниже и обвел по кругу колечко ануса.

— Что ты делаешь? — вырвалось у меня.

— Ласкаю то место, которое нравится мне не менее всех остальных, — произнес мужчина, удерживая под колени мои ноги. — Но его мы используем в другой раз. Сейчас сил нет терпеть, — Макаров еще раз прошелся языком вдоль моей промежности, прильнул к клитору, пососал, чтобы в следующий миг войти своим копьем в мои глубины.

От пронзившего меня удовольствия я застонала. Макаров с силой входил в меня, совершенно не сдерживая своего желания, как будто он очень давно не был с женщиной. От натуги вены на лбу мужчины вздулись, а бедра ходили ходуном. Слияние было на грани боли, но от этого ощущалось еще острее и гораздо приятнее. Мужчина так и не отпустил мои ноги, прижимая колени к телу. Оттого я чувствовала себя несколько беспомощно, но в то же время эта поза заводила меня еще сильнее. Я понимала, что открыта для мужчины настолько насколько могла себе это позволить. Движения Макарова становились все яростнее и быстрее, и я уже думала, что так и не успею кончить до его развязки, о чем заранее сожалела. Однако он словно что-то почувствовал, принявшись сбавлять темп, который буквально через несколько мгновений стал тягучим и размеренным.

— Ну же, девочка моя, давай, — прохрипел мужчина. — Скажи, что тебе нравится?

Я пребывала в каком-то пограничном состоянии, но получить удовольствие хотелось до безумия.

— Полижи меня, — едва выдохнула в ответ, даже не надеясь, что мужчина удовлетворит мою просьбу.

Однако Макаров услышал, замедлил темп, а после и вовсе выскользнул из тела.

— С удовольствием, — мужчина подхватил меня за бедра и чуть приподнял, удерживая на весу, словно я была огромной чашей, к которой он поднес свое лицо, не разрывая зрительного контакта со мной. Язык мужчины дотронулся до сосредоточения моей женственности и принялся выводить замысловатые фигуры, подталкивая меня к обрыву, с которого я не замедлила сорваться, почувствовав небывалую разрядку. Сотни миллиардов искорок пронеслись разрядами по моему телу, я выгнулась дугой, гортанно застонала, переживая необычайной силы оргазм, доселе никогда ранее не испытанный мною. А в это время мужчина все лизал и лизал меня, добавляя высоту к ощущению полета. И лишь когда понял, что мои мышцы перестали сокращаться, вновь ворвался в разгоряченное тело. Мужчина позволил моим ногам опуститься, и я тут же овила ими торс мужчины, а он сам переключился на мою грудь, принявшись ласкать ее руками, посасывать и покусывать, доставляя тем самым еще большее удовольствие.

Ритм движения бедер мужчины все ускорялся до тех пор, пока Герман не замер, максимально сильно пронзая меня, и не исторгнул семя, известив о том, что и его накрыло освобождение и наслаждение.

Мужчина гладил мое тело, ласкал грудь, проводил руками по ногам, обвивающим его за талию, и так на меня смотрел, будто хотел сказать что-то, но, в конце концов, так и не решился.

— Ты прелесть, — прохрипел он, целуя в губы.

— Мне тоже понравилось, — начала подкрадываться неловкость. Все же мужчину я очень мало знала. — У тебя тут душ есть?

— Конечно, — для Германа это было как само собой разумеющееся.

— Можно туда? — пыталась скрыть свою нервозность, внезапно меня посетившую.

— Зачем спрашиваешь? Я сейчас туда тебя отнесу.

И, правда, Макаров это сделал буквально через несколько секунд. А еще принял со мной душ, намылив меня чуть ли не с ног до головы мочалкой. Я предложила сделать ответный жест, на что мужчина заявил в шутливой форме, что это не женское дело. Настоящий мужик должен мыть себя сам.

Когда мы уже оделись, Герман произнес:

— Сейчас в ресторан, а потом заедем за твоими вещами, — подобное заявление прогремело как гром среди ясного неба.

— Какими моими вещами? — я замерла. Ни о чем подобном разговора не было. Я предполагала, что все останется так, как и раньше, то есть никак.

— Ну, как же? — растерянно произнес мужчина. — Тебе же у меня, наверняка, что-нибудь да понадобится из своего.

— Я не поняла, — неужели Макаров что-то себе такое домыслил, о чем мы даже не беседовали…

— А что тут понимать? Ты переезжаешь ко мне, — заявил мужчина.

Я застыла соляной статуей, перестав даже дышать на мгновение. Мои мысли заметались как стая напуганных голубей.

Как так? Сразу? Без подготовки?